В редакцию нашей газеты пришло письмо, после прочтения которого мы не могли не поехать к его автору. Ни анализа ситуации, ни оценок мы не даем сознательно – чтобы у каждого читателя появилось свое отношение. И, возможно, желание сделать добро. 32-летняя Елена Савинкина, пока еще гражданка Украины, с мужем и сыном бежала прошлым летом из родного Донецка, спасалась от войны. Семья попала в Архангельск 5 июля прошлого года. Осенью им предложили жилье и работу в Холмогорском районе, они согласились, поняв, что мира в ближайшее время в Донецке не будет.
Савинкиных взяли на работу в ЗАО «Хаврогорское», Елену – в отдел кадров, мужа – в коровник. 3 месяца они прожили в Хаврогорах, но живых денег они так и не увидели, уехали так, что остались еще должны предприятию. У них вычитали за предоставленное жилье да за вещи и продукты, которые они вынужденно брали «в счет зарплаты» в магазине, принадлежащем ЗАО «Хаврогорское». А в нем все было намного дороже, чем в соседних магазинах. Жили в двухкомнатной квартире в деревяшке, вода-дрова. Муж два месяца не видел ни одного выходного, даже с женой и ребенком до больницы не мог съездить. А начальница Елены, как узнала о ее беременности, вынудила ее написать «по собственному»: мол, не собираемся мы тебе декрет оплачивать! Так Савинкины, устав жить «в долг», вернулись в Архангельск.
Их поселили в общежитии Архангельского торгово-экономического колледжа на ул. Дачной. Муж работает без оформления, грузчиком в магазине, за 700 рублей в день. 300 из них Савинкины отдают за жилье – за трех человек в сутки. Елена, разумеется, на работу никуда устроиться не смогла (с животом кто возьмет?!), сидит дома. 6-летний сынишка Дима учится в 1 классе 95-й школы, смышленый и добрый мальчик. Семь ему исполнится в июне. Кстати, в Хаврогорах, после тестирования на знания, его готовы были перевести сразу в 3-й класс. На Украине он изучал английский с 2 лет, с 4 – китайский. Есть у Елены и еще один сын, Андрей, ему 8. Но он остался в Донецке с бабушкой, которая отказывается выезжать, потому что без вести пропал ее старший сын, брат Лены. Они до сих пор как-то живут в двух километрах от донецкого аэропорта – того самого, который показывают в новостях полностью разрушенным и постоянно обстреливаемым. А отец Елены в свои 64 года сейчас воюет где-то под Дебальцево. Лена мечтает забрать своего старшего сына, родителей и боится смотреть новости. В ее положении (срок сейчас 26 недель) волноваться нельзя, а как не волноваться?!.
В Архангельске Савинкины вступили в федеральную программу, чтобы получить российское гражданство. По ней они два года должны прожить в Архангельске, да Савинкины и хотят здесь остаться на совсем, но пока слишком все неопределенно.
В Донецке у них был свой дом, Лена торговала на рынке, муж работал на шахте, хорошо жили. Сейчас их новый дом – 20-метровая комната, обшарпанные стены. Маленький старый телевизор и две кровати. Разваливающийся письменный стол, на котором в целлофановом пакете – все ручки-карандаши для школьных занятий. Холодильником служит окно, вернее, место между старыми рамами, над ними приколочено одеяло. Из посуды только кастрюлька и крохотная сковородка. Елена боится, что какие-нибудь социальные службы, увидев такие условия, заберут Диму. А ведь через пару месяцев здесь появится еще один малыш…
В общежитии Савинкиным разрешено жить до 1 июля, потом здесь «летний» перерыв. Тут про них говорят: семья обычная, спокойная, дружная. Только вот Елена часто курить на крыльцо ходит, это с большим-то животом. Говорят еще, муж ее однажды пришел очень поздно с сильным запахом алкоголя (за два месяца жизни в общежитии). Но разве это повод считать их плохими?! Понять нервное состояние женщины, чей ребенок и близкие живут на войне, возможно. А многие ли наши мужчины пьют реже?!
Очаровательный Димка очень обрадовался привезенным ледянкам и мячу, книжкам, игрушкам. Очень культурно поблагодарил несколько раз, тут же сел за фрукты. На вопрос, нравится ли ему жить в нашем городе, охотно и несколько раз кивает, озорно заводя подаренную машинку: «Очень! Потому что тут не страшно!»…
Сами Савинкины ничего не просят. Но и от помощи не отказываются. Наша редакция обращается к тем, кто может себе позволить бескорыстную помощь, в первую очередь – к предпринимателям, или тем, кто имеет лишние либо ненужные вещи.
