27 января 1944 года советские войска полностью сняли фашистскую блокаду Ленинграда.Те лютые 900 дней – одна из самых страшных трагедий в истории России. Война жестоко обошлась с судьбами, особенно детей-блокадников, лишив их родных, здоровья, светлого будущего... В нашем округе живет несколько ветеранов, переживших ужас блокады. Среди них – Евгения Петровна Преображенская, которая мужественно преодолела трудности и испытания своей нелегкой участи. Война «выдернула» ее маленькой девочкой из родного Ленинграда, оборвав счастливое детство.
Она родилась 1 мая 1939 года в Ленинграде. Первые годы жизни, как и большинство людей, Евгения помнит очень смутно, отрывками.
Ее рассказ начинается со страшного воспоминания далекого детства. «Помню, как меня на руках держали в помещении, где было много скульптур – бюстов. Возможно, меня спас комсомольско-бытовой отряд, ходивший по квартирам в поисках выживших».
Далее была эвакуация, но в какое время и как это происходило, тоже укутано мраком. Ее – предположительно в числе ста спасенных ленинградских ребятишек – вывезли из блокадного города в поселок Кильмемзь Кировской области. Для эвакуированных не было подготовленных мест, и спасенных разместили в Национальную начальную школу.
«Первое воспоминание оттуда – жуткий холод. Не было ни кроватей, ни света. Меня и еще нескольких детишек уложили в ряд на полу на матрасе, накрыли байковым одеялом. Проснулась – нет одеяла, перетянул кто-то. Я очень сильно продрогла, наверное, поэтому и запомнила это…»
Потом выстроили детский дом из брусьев, куда всех сирот и переселили. Бог сберег ее от частых в те времена детдомовских несчастий – пожаров из-за керосинки, военных нападений. Когда война закончилась, детей из Ленинграда стали готовить к отправлению домой, и для этого им делали необходимые прививки. А Женя прививок и уколов очень боялась, от врачей сбегала, поэтому и осталась в детдоме, прожила здесь до 15 лет.
От войны воспоминаний почти не осталось. «Не было в Кировской области солдат, только подозрительные фигуры какие-то. Хорошо запомнила мужчину в лохмотьях, стоял у ворот и кричал, махал руками. Говорили, что шпион… Был и радостный момент, годика четыре мне было. Усадили нас в детдоме в кружок, и мы смотрели на только что родившихся котят Мурки, такие маленькие комочки! Еще овес в память врезался очень. Пекарни не было, хлеб давали крохотными кусочками. Выращивали зерно, которое мы и жевали, но часто старшие все отбирали… Зато всегда стояли мешки с шиповником».
Жене в детдом приходили письма от отца – Петра Владимировича Преображенского, ушедшего на фронт в июне 1941-го. Но ничего сохранить, увы, не удалось: воспитательницы забрали письма во избежание потери, а потом уехали в Ленинград. Евгения Петровна помнит маленькую папину фотографию, где он в пилотке и гимнастерке. Да еще открытку с танками и бегущими солдатами…
Уже будучи взрослой Евгения напишет в Кировский военкомат и выяснит, что ее отец умер от полученных в бою ран 17 сентября 1944 года в госпитале в Эстонии. А мама Мария Егоровна Матвеева – в 1942-м, в блокадном Ленинграде, от голода.Кстати, имена своих родителей Женя узнала из единственного письма бабушки, жившей в Костроме, в нем были и их фотографии. Но больше весточек от бабушки не было.
В 1954 году Евгения покинула детдом, окончив 7 классов. Ее, как и всех детдомовцев, наставили на «путь истинный», отправили учиться в ФЗУ и работать на текстильной фабрике в город Клинцы Брянской области. Она усердно трудилась, ходила в вечернюю школу, а жила в частном двухэтажном доме, где хозяйка и соседи Женю жалели,подкармливали.
Ее жизнь изменил 1959 год. По «комсомольской путевке», пришедшей в сельсовет, Евгения полетела на Север – в Архангельск, хотя ее и отговаривали работники фабрики. А юная Евгения мечтала: мол, буду строить дома, получу комнату и буду жить, тепло и уютно – как нормальные люди!
Но попала она в «Мостоотряд» и участвовала в возведении мостов и причалов города. Сначала вручную мешала бетон, потом, выучившись на крановщицу, работала на 5-ти и 30-ти тонных козловых кранах. Кто знает – труд адский. 33 года своей жизни, не жалея сил, отдала Евгения Петровна этому делу, а при наступлении пенсионного возраста была сокращена – будто бы по уставу, который и читать-то никогда не давали...
После она недолго работала уборщицей в Торговом центре «Фактория», затем – сторожем на предприятии «Архбум», удивляясь, насколько может быть легка и одновременно высокооплачиваема работа. Но вскоре ее уволили, поскольку пришлось освобождать место женщине, вышедшей из декрета.
Что касается личной жизни, то складывалась она у нашей героини-блокадницы негладко. Первенца Евгения родила в 21 год – больного, весом всего 900 граммов. Второй появился на свет через пять лет, в 1966-м. Муж Михаил Владимирович, с которым Евгения Петровна прожила 28 лет, умер в 1993 году.
После смерти мужа для нее вновь наступили тяжелые времена. И только тогда Евгения Петровна узнала о том, что «блокадникам» полагаются какие-то льготы. Галина Григорьевна Монина, подруга нашей героини по жизни, помогла ей восстановить необходимые документы и получить дорогую сердцу первую медаль (на фото). А в 1995-м ее находит почетный знак «Житель блокадного Ленинграда».
Сейчас Евгения Петровна Преображенская живет со всеми своими тяжелыми воспоминаниями в однокомнатной квартирке в «малосемейке» на Галушина, 30, со старшим сыном, борясь с его недугом. А, возможно, если бы не те страшные годы военной блокады, она могла бы жить в Санкт-Петербурге. Но Евгения ни о чем не жалеет:
«Раньше мне часто во сне снилась мама – что она едет на поезде ко мне, что она не умерла…»
Мария ДЕРЯГИНА
